Серебристые сумерки - Страница 89

Он сделал шаг навстречу Анне, потом второй. Со сдавленным криком Анна преодолела разделявшее их расстояние. Их руки сплелись, дыхания и сердцебиения перемешались, они с неистовой силой сжимали друг друга в объятиях, а солнце тем временем уже взошло, и наступило новое утро.

Эпилог

1 января 1900 года

Вся мебель из холла, гостиной и столовой в доме на ранчо “Три холма” была вынесена, вместо нее расставили ряды стульев, и каждый ряд украсили шелковыми лентами и гирляндами зеленых веток. На стульях расселись празднично одетые гости, это были самые лучшие люди округа.

Струнный квартет, исчерпавший весь свой репертуар, уже в пятый раз исполнял Бетховена, озабоченные гости ерзали на своих стульях и оживленно переговаривались.

Поодаль стояли работники в своих лучших праздничных костюмах. Они неуютно чувствовали себя среди этого сборища, но понимали, что удостоились чести – их пригласили…

– Уже пятнадцать минут четвертого, – пробормотал кто-то из ковбоев, ослабляя галстук-шнурок. – А во сколько должна была начаться эта вечеринка?

– Но ты же не думаешь, что он сбежал от нее, а?

– Если бы кто и сбежал, то только не он. Мисс Анна такая красивая, от таких не убегают.

– Не знаю, как вам, парни, а мне здесь очень нравится.

– А мне вот как-то не по себе каждый раз, когда я смотрю ему в глаза, – тихо произнес кто-то, и наступило неловкое молчание.

– Что ни говори, – нарушил молчание другой ковбой, – этот парень достоин восхищения. Я бы на его месте, после того что случилось, уже давно убрался отсюда. А он работает как ни в чем не бывало и к нам относится нормально. Он славный парень, и мне не стыдно работать с таким управляющим.

В ответ послышались одобрительные возгласы, ковбои дружно закивали. Но даже между собой им все еще было трудно говорить о происшедшем в ту ночь при свете факелов, хотя с тех пор уж прошло три месяца. Чтобы как-то перевести разговор, один из ковбоев посмотрел на лестницу, вздохнул и снова спросил:

– Так во сколько начнется вечеринка?

Гости в праздничных платьях и накрахмаленных воротничках были озабочены тем же.

– А может, что-то случилось?

– Надо кому-то пойти и узнать.

– Ее ведь никто не поддерживал, правда?

– Надо знать мисс Анну, она все делает не так, как другие.

– Вы можете в это поверить? Леди Хартли выходит замуж за своего наемного работника!

– От этой женщины всего можно ожидать.

– Боже мой, Джулия, но он же на самом деле не простой работник…

– Странно: Джейк и Джессика не приехали на свадьбу…

– Я слышала, что у них была какая-то ссора…

У входа раздались оживленные голоса, и все повернулись туда.

– Посмотрите, это же Джордж Гринли!

– Расхаживает с таким гордым видом, будто он отец невесты.

Гринли пробрался к столу, раскланиваясь по пути и добродушно улыбаясь. Несколько человек поднялись и пересели, чтобы уступить ему место в самом центре. А затем гости вернулись к своим разговорам.

– А знаете, что я слышала? Он преподнес мисс Анне на свадьбу портрет, который она давно хотела заполучить. Ну, знаете, тот самый, где изображена Элизабет Филдинг, он раньше ни за что не хотел расставаться с ним.

– Да, теперь они прямо-таки лучшие друзья.

– Это ведь именно его показания помогли упрятать за решетку Стивена Брейди.

– Старина Стивен… До сих пор не могу поверить! Оказывается, за ним тянется такой хвост преступлений, что на свободу он выйдет очень не скоро.

– Иногда так трудно разобраться в людях! Все эти годы Брейди был президентом банка, мы доверяли ему свои деньги. И он оказался преступником. А Джош Коулман, оказывается, – Филдинг. Кто бы мог подумать!

– А в этом что-то есть: Филдинги возвращаются на ранчо “Три холма”.

– Леди Анна Хартли и Филдинг? – Говоривший презрительно фыркнул и недоверчиво покачал головой. – Этот брак распадется через шесть месяцев.

– Если он вообще состоится.

Наверху, в своей спальне, Анна в десятый раз поправила юбку подвенечного платья, лиф и кружевной воротник. Шелковая юбка кремового цвета плотно облегала талию и бедра и расходилась книзу изящными складками, отделанными по краям вышивкой. Длинные узкие рукава были украшены кружевами. На шее Анны висела маленькая камея, собранные вверх волосы стягивала тонкая сетка. В руке она держала небольшой букет желтых роз, привезенных из теплицы Форт-Уорта. Анна выглядела одновременно эффектно и просто, элегантно и скромно, точно так, как и хотела выглядеть. И вообще все шло так, как она запланировала… кроме одного.

Анна еще раз нетерпеливо подошла к окну и выглянула на улицу. Стоял мрачный зимний день, пасмурный и холодный. Двор заполнили экипажи гостей, однако подъездная дорожка была пуста. Церемония задерживалась уже на сорок пять минут, больше Анна ждать не могла.

Дверь спальни распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, влетела служанка.

– Мисс Анна, священник хочет знать, готовы ли вы. Гости уже волнуются, музыканты переиграли всю музыку…

– Да, понятно. – Анна еще раз взглянула в окно. – Кто-нибудь еще приехал? Никаких писем не было?

Лизабель нахмурила тонкие брови:

– Да, мадам. То есть нет. Только что пришел мистер Гринли, народа в доме полно, записок с извинениями никто не присылал.

Анна вздохнула. Что ж, значит, они не приедут. Возможно, это и к лучшему. Анна не знала, как поступить, вплоть до того самого момента, как отправила телеграмму. Они с Джошем накануне поспорили по этому поводу. Похоже, он оказался прав. Лучше всего оставить прошлое позади и начать с этого дня новую жизнь. Но Анна хотела сделать Джошу подарок, который не смог бы сделать никто другой, – подарить ему успокоение и прощение. Ей казалось, что стоит только собрать вместе всю семью – и все станет прекрасно.