Серебристые сумерки - Страница 64

И вот сейчас она сидела одна в полумраке летнего домика, и по щекам ее медленно, беззвучно стекали слезы. Анна не могла остановить их, даже и не пыталась.

В памяти возникали различные картины ее жизни. Каким все казалось ясным, когда она приехала в Техас! Рядом с ней был Марк, их переполняли радужные мечты. Они собирались создать империю, о которой еще шестьдесят лет назад мечтал ее дед, и умело управлять ею. Хотели создать на этой земле будущее, сделать его образцом прогресса и положить начало новой династии.

Потом Анна осталась одна, и мечты потребовали корректировки. Она сама занялась делами, продолжая мечтать о будущем и не сомневаясь, что добьется успеха.

И вот теперь все рухнуло. Со всех сторон ее окружали враги. Соседи намеревались уничтожить ее, собственные работники презирали. Она оттолкнула от себя Стивена, единственного настоящего, преданного друга. А вчера из-за нее погиб человек, и у Анны впервые появилось ощущение, что ее мечта – фантом. Она устала, сердце сжималось, ей было страшно.

Мелькнула тень, и послышались шаги. Джош опустился на скамью рядом с Анной, и она не сделала попытки ни отвернуться, ни вытереть слезы. Джош молча взял в свои руки ладони Анны, и слезы еще быстрее потекли по ее щекам. Анна положила голову на плечо Джоша и закрыла глаза.

Джош сидел не шевелясь, боясь потревожить Анну. Он знал, что такое боль и каково переносить ее в одиночестве. Ему не требовалось знать, почему она плачет, достаточно того, что он рядом. “Мне тоже больно, Анна, – подумал Джош. – Длинные ночи наполнены слишком многими воспоминаниями… И я не могу без тебя”.

Сознание того, что они с Анной вместе и он может хоть как-то поддержать ее, помогало Джошу легче переносить собственные невзгоды. С Анной было лучше, чем одному.

Сумерки уже совсем сгустились вокруг, голоса, доносившиеся до них, звучали приглушенно, лошади бродили по загону, птицы, рассаживаясь по гнездам, напевали перед сном последние песни.

Через некоторое время слезы сами собой перестали течь, Анна выпрямилась и отерла щеки тыльной стороной ладони.

– Наверное, я кажусь вам совсем глупой, – дрожащим голосом промолвила она.

– Да нет же. – Джош сочувственно улыбнулся и достал из кармана носовой платок. – Говорят, что генерал Ли плакал перед каждым сражением, а Тедди Рузвельт просто рыдал, когда выиграл битву за высоту Сан-Хуан.

Анна прижала платок к глазам, с губ ее слетел робкий смешок.

– Ничего не могу сказать про вашего генерала Ли, но подозреваю, что про мистера Рузвельта вы лжете.

– Эй, да вы даже не настоящая американка, – поддел ее Джош. – А что вы вообще знаете?

Наступила тишина, но в ней не ощущалось напряжения. Ладони Джоша, лежавшие на тонких запястьях Анны, излучали тепло, его присутствие действовало на нее успокаивающе.

– Мы говорим о каких-то глупостях… – первой нарушила молчание Анна.

– Разве? – Джош лукаво взглянул на Анну. – На самом деле, мадам, вы сегодня поступили неразумно.

На этот раз Анна искренне рассмеялась:

– Как приятно знать, что существует нечто неизменное. Вы, как всегда, язвите, мистер Коулман, у вас постоянно наготове какая-нибудь колкость.

Пальцы Джоша легонько поглаживали руки Анны. Она поймала себя на том, что эта ласка приятна ей, как материнский поцелуй.

– Вы не должны были делать этого и сами это понимаете, – настаивал Джош.

“Может, и правда не должна была?” – подумала Анна, но не стала высказывать эту мысль вслух.

– Тогда почему же вы так поступили? – не сдавался Джош.

Анна вспомнила выражение лица шерифа, когда она заявила, что Джош провел ночь с ней. Вспомнила, как зашушукались ковбои, избегая встречаться с ней взглядом и пряча усмешки. Но больше всего ей запомнились недоумение и обида в глазах Стивена, а еще… да, презрение.

Тогда Анне показалось, что она призналась всему миру в том, что вступила в порочную связь с одним из своих наемных работников. Ей и самой не верилось. Еще неделю назад подобная сцена не приснилась бы ей даже в самом кошмарном сне. Но что-то изменилось в ней. Она не могла сказать, что, когда и даже почему. Знала Анна только одно: если бы ей вновь довелось пережить этот момент, она поступила бы точно так же.

Анна улыбнулась, но улыбка у нее вышла невеселой.

– Наверное, вы заметили, что у меня есть привычка сначала действовать, а уж потом думать.

– Заметил. – В голосе Джоша прозвучали нотки сожаления, созвучные настроению Анны. – Когда-то меня самого упрекали в этом. – Помолчав, Джош добавил: – А ведь я предупреждал, что это может принести вам неприятности.

Анна посмотрела на Джоша:

– Предупреждали.

Во взгляде Джоша смешались нежность, уважение, легкое удивление и даже неуверенность. Анна читала каждое его чувство с такой легкостью, словно они были ее собственными. И тут, будто осознав свою уязвимость, Джош опустил взгляд.

– Надеюсь, вы плакали не об этом, – пробормотал он.

Анна вздохнула. Ей трудно было объяснить свое состояние словами. И потом, сможет ли он понять, хотя и знает ее так хорошо?

– Просто… я очень устаю иногда.

Джош понял. Он с нежностью посмотрел на Анну:

– А стоит ли ваших слез эта затея с нефтью? Замявшись, Анна неохотно кивнула. Джош положил ее руки себе на колено. Казалось, он внимательно изучает форму ее пальцев.

– Не думали о том, чтобы все бросить? – тихо спросил Джош.

Анна снова вздохнула.

– Я не могу, – тем не менее твердо заявила она. – Это мой последний шанс. Вот уже восемь лет ранчо приносит все меньше доходов. Когда мы с Марком приехали сюда, все считали, что его уже не спасти. Все, чем я владею, уже заложено, а новую ссуду взять негде. Если я не найду нефть, то потеряю ранчо, а этого я не могу допустить. Не могу, – повторила Анна, и ее пальцы крепко сжали руку Джоша. Ответное пожатие Джоша было бережным и ободряющим.